В четверг 16 июня 1960 г. сбылась мечта Джо Киттингера. Опытнейший американский летчик-испытатель, любовь которого к затяжным прыжкам и парашютному спорту внушила опасения команде аэростата Manhigh Дэвида Саймонса, был, наконец, готов дернуть за вытяжной трос в ходе величайшего, самого безумного и самого опасного высотного эксперимента всех времен.
Проект ВВС США Excelsior начался в 1958 г.; его целью было испытание высотных костюмов и систем катапультирования для пилотов, летающих в верхней части стратосферы. При отсутствии герметичной системы обеспечения жизнедеятельности катапультирование из самолета на таких высотах не давало пилоту никаких шансов остаться в живых. Даже свободное падение не позволяло достаточно быстро опуститься на такую высоту, где воздухом уже можно безопасно дышать. (Сам Киттингер говорил: «И ты будешь мертвым сукиным сыном»). Так что Excelsior должен был разработать и испытать средства поддержания жизни пилотов за пределами земной атмосферы.
Так появились первые космические скафандры. Подобно многим и многим прототипам, они были хитро сконструированы и с любовью сделаны, но по надежности оставляли желать лучшего.
Киттингер пилотировал все полеты по проекту вплоть до Excelsior III, запущенного 16 июня 1960 г. Подъем — как всегда, на гелиевом аэростате конструкции Уинзена — прошел без сучка, без задоринки. Однако на высоте 15 000 м Киттингер заметил, что его костюм прохудился: он сжал в кулак правую руку и не почувствовал в перчатке никакого сопротивления. Вскоре он ощутил, что правая рука начинает отекать. Он не мог определить, насколько серьезна течь и как она будет вести себя дальше, но знал, что рука вот-вот потеряет чувствительность и перестанет двигаться. Что тогда? Он подумал: очень просто — он умрет.
Наземная команда, слушавшая доклады Киттингера с верхней границы атмосферы, почувствовала: что-то не так, и серьезно не так. Киттингер, известный шутник, читал им по радио мрачные и красивые стихи. На высоте 31 400 м, когда 99% земной атмосферы осталось внизу, он вдруг объявил: «Когда смотришь с Земли, небо кажется красивым, но враждебным. Здесь, наверху, понимаешь, что человек никогда не завоюет космос. Он научится с ним жить, но никогда не завоюет его».
К этому моменту его правая рука была уже совершенно бесполезна и больше всего походила на надутый шарик. Но он был все еще жив и способен провести эксперимент, которому он сам и вся команда Excelsior посвятили не один год своей жизни. Что еще мог он сделать? Он подтянулся к люку гондолы. Он видел округлость земли, обернутой тонкой голубой вуалью неба. «Господи, — прошептал он так тихо, что услышал это только полетный самописец, — помоги мне теперь». И прыгнул.
Такие люди, как Джо Киттингер, делают лучшее будущее возможным. Без Джо и подобных ему не было бы ни американской космической программы, ни полетов на Луну, ни космической станции, ни телескопа «Хаббл». Не было бы космической промышленности, и наши идеи — даже скромные развлекательные полеты Virgin Galactic — оставались бы всего лишь несбыточными мечтами.
Если говорить конкретно о нас, то же самое: без храбрости и мастерства летчиков-испытателей SpaceShipOne Брайана Бинни и Майка Мелвилла не было бы никакого Virgin Enterprise. Но именно Virgin Enterprise понесет пассажиров Virgin Galactic в космос и поможет увидеть Землю, такую, какая она есть на самом деле: живую, независимую, без границ.
Наши пассажиры тоже будут первопроходцами, точно так же, как Амелия Эрхарт, перелетевшая (как «мешок картошки») через Атлантику в 1928 году, заплатив $200 000 за билет. Наши астронавты приобретут себе места на первом в истории человечества коммерческом лайнере и доверят свои жизни, поставив на безопасность.
Цены билетов на Virgin Galactic, конечно, будут падать с годами. Чем больше полетов мы запишем в актив, тем больше вырастет доверие публики к нашей системе, а она уже сегодня — наиболее испытанная система в истории коммерческого космоса. В какой момент наши первопроходцы начнут считать себя обычными «пассажирами»? Могу поспорить, что произойдет это не при моей жизни. Космос велик, пуст и ждет новых идей. Это наши новые рубежи. С нами полетят те, кто уверен: космос важен для будущего человечества. Кто знает, какие мечты сумеет реализовать поколение моих детей?
