Через десять лет Virgin Galactic будет совершать регулярные рейсы; возможно, они станут привычным делом. Представьте: на дворе 2020 г., мы идем на посадку, нацеливаемся на полосу космопорта «Америка» в Нью-Мексико. Здание терминала вырастает из пустыни как громадный голубой немигающий глаз. Он выглядит очень футуристично. Он красив, но не хрупок. Это здание мог бы узнать Отважный Дэн. (Пилот из будущего — герой компьютерной игры. — Прим. ред.) Почему бы нет? В конце концов, мы строим здесь именно его будущее: будущее, в котором у каждого будет шанс в космосе.
Мы уже совсем близко. Представьте: самолет, подпрыгивая, идет вниз сквозь яростные восходящие потоки, рожденные над поверхностью пустыни. Затем он стабилизируется и садится очень мягко, подхваченный на последних метрах ровным теплым воздухом.
Вначале практически каждый прилетал сюда на частном самолете. Вообще, связь с внешним миром была не слишком хорошо налажена: не было никакого общественного транспорта, да и потребности в нем тоже почти не было. Теперь все меняется. С тех пор, как мы резко снизили цены на билеты (представьте, и это тоже!), среди наших пассажиров начали появляться и обычные люди. Те, кто готов отдать сбережения всей жизни за полет в космос. Это не те, кто привык арендовать личный самолет. Теперь мы нередко встречаем своих пассажиров в аэропорту Лас-Крусес и сами доставляем на космодром.
Да, есть еще и зрители: люди приезжают со всего света посмотреть на наши запуски, так же как раньше ездили на уик-энд в Кройдон посмотреть, как кинозвезды, политики и знаменитости поднимаются на борт первых трансатлантических пассажирских рейсов. Большинство приезжает на машинах, а несколько туристических компаний уже организовали сюда автобусные туры. Интересно, скоро ли космопорту «Америка» потребуется железнодорожная ветка?
Наш самолет все еще скользит по теплой воздушной подушке. Вообще, посадки в пустыне известны своей длительностью, как будто сам воздух здесь стремится заставить самолет пролететь еще немного. Мы проносимся мимо здания терминала (интересно, какой длины эта полоса?) и, наконец, впервые видим машину, которая очень скоро унесет нас в космос. Представьте себе два небольших реактивных лайнера, сцепленные кончиками крыльев. Это WhiteKnightTwo, первая ступень Virgin Galactic. Этот самолет поднимет нас в SpaceShipTwo на высоту более 1 5 ООО м. Затем он сбросит нас, как орел бросает вниз черепаху…
Наконец колеса нашего самолета касаются бетона. Самолет дрожит и подскакивает на бегу. Представьте: этот аэроплан, полностью сделанный из композитных материалов, — наследник Virgin GlobalFlyer— гораздо легче прежних самолетов, он чувствует каждую ямку и складочку на поверхности полосы. Двигатели смолкают, включается переднее колесо на электрической тяге, и мы практически бесшумно подкатываем назад, к терминалу. Перед нами вновь White KnightTwo. Отсюда, на фоне пустыни, где его совершенно не с чем сравнивать, он кажется невероятно крохотным. Может, он и сдвоен как-то необычно, но все равно выглядит как небольшой бизнес-лайнер.
Мы подкатываем к воротам, и смелые четкие линии космопорта «Америка» смыкаются вокруг нашего самолета. Лайнер останавливается, открываются двери. В кабину проникает пряный перегретый воздух пустыни. К терминалу мы пойдем пешком: космопорт невелик (пока), и в автобусах на летном поле нет необходимости.
Вечером мы обедаем с другими астронавтами. Мы уже знакомы: вместе проходили инструктаж и легкий медосмотр, но именно этот момент объединяет нас по-настоящему; все мы думаем о завтрашнем полете. Все нервничают, так что за столом часто звучат мрачные шутки. Какой-то остряк вспоминает старую газетную шутку, пущенную в оборот задолго до начала деятельности Virgin Galactic: что при двигателе, работающем на резиновых гранулах и веселящем газе, мы все умрем, по крайней мере, смеясь.
Правда, однако, состоит в том, что люди жертвовали жизнью, чтобы системы, подобные нашей, стали возможны. Надежные и испытанные системы получаются именно так: кто-то должен их испытать, и кто-то должен убедиться в их надежности. 26 июля 2007 г. Эрик Блэкуэлл, Глен Мэй и Тодд Айвенс погибли, а трое других серьезно пострадали при взрыве части экспериментальной двигательной установки. Тот несчастный случай был вызван не ошибкой и не недосмотром. Его невозможно было предсказать или предотвратить. Специалистам Scaled и представителям регулирующих органов потребовался не один месяц тщательнейших исследований, чтобы хотя бы приблизиться к пониманию причин катастрофы.
