Со временем буржуазные теоретики все больше стали рас-ставлять акценты не просто на специфике, а на разновекторности «этики» двух (и более!) сегментов общественной нравственности. Еще до войны И. Хейзинга в такой степени разлучил профес¬сиональную трудовую деятельность и игровую, что даже статус игроков-профессионалов определял, исходя из отношений в про¬цессе игры, самого ее духа, который будто бы только один и высво¬бождает от оков производственного утилитаризма. Его «хомо люденс» (человек играющий) не мог отыскать общего аксиологи¬ческого языка с «хомо фабер» (человеком производящим). Подоб¬но этому позднее общение поборников серьезной морали и бала¬ганной «морали развлечений» стало смахивать на диалог глухих. После войны демограф А. Сови и антрополог М.-Мид прочерчи¬вают границы «этик» по линии генерационных различий в нор- мативно-ценностной регуляции (этика производителей старших поколений и этика культуры младших поколений). В 60-х годах, согласно представлениям Г. Маркузе и других неомарксистов, разделительная полоса отмежевывает этику, построенную по «принципу удовольствия», от этики, воздвигнутой на репрес-сивном «принципе производительности и реальности», которая извращает изначальную человеческую природу, накладывает узы на инстинкты, чувственность, порождая агрессивность, эгоисти¬ческий «темный мир». В 70-х годах Д. Белл проводит разделение по осевой линии, располагая по одну ее сторону социальные структуры с их формальной рациональностью и эффективностью в организации производства, военного дела, обслуживания, вос¬питания, а по другую — культуру, поглощенную исследованием смыслов человеческого существования. Если культурные сюжеты могут быть отнесены к области морального мировоззрения (само¬реализация, смерть, любовь, страдания, трагедия и т. п.), то линей¬ное и кумулятивное развитие социальных структур дрейфует в противоположную сторону от культурных ритмов возврата. Соот¬ветственно разбегаются в противоположные углы ценностного пространства ориентированная на потусторонний мир аскетиче¬ская этика протестантизма и гедонистическая этика потребитель¬ства и «психологического эвдемонизма», ориентирующая на все¬возможные «революции» в стилях жизни. Одновременно увели¬чивается пропасть между моралью общественной и частной жизни людей-, бережливой «этикой дня» и расточительной «этикой ночи».
Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347
